Вспоминая тех, кто сохранил культурное наследие во время войны. Ч.3 

Преданность делу 

Многие предметы из собрания Национального музея остались в столице. Но особенно директор Ким переживал из-за более 60 единиц настенной живописи из Центральной Азии. Японский меценат передал их в дар Музею японского генерал-губернаторства в период японского колониального правления. Фрагменты глинобитных стен с росписями были слишком тяжёлыми и объёмными, чтобы их можно было перевезти в Пусан. 

Стенная роспись «Пранидхи». Глинистый грунт. 145 × 57 см. Из коллекции Национального музея Кореи. Одна из стенных росписей с изображением сцены «пранидхи» («обет» на санскрите), извлечённых из пещеры №15 комплекса Безеклик, крупнейшего ансамбля буддийских пещерных храмов в Турфане, созданного в период с VI по XII вв. На ней изображён Шакьямуни в его предыдущей жизни, в обеих руках он держит по голубому цветку. © National Museum of Korea

Схожая ситуация сложилась в Этнологическом музее в Берлине, в собрании которого также находились центральноазиатские настенные росписи. Когда разразилась Вторая мировая война, их не удалось перевезти в безопасное место, поэтому примерно 30% из них было уничтожено. Говорят, что их-за этого ответственный за росписи работник музея впоследствии покончил с собой. 

Ким и несколько сотрудников музея в апреле и мае 1951 года вернулись в Сеул. Под грохот канонады, сопровождавшей весеннее наступление северокорейцев, им удалось проникнуть в музей, упаковать росписи и перевезти их в Пусан. По просьбе Юджина Кнеза с упаковкой и доставкой груза на Сеульский вокзал им помог полковник Чарльз Мунске. Так бесценные росписи оказались в числе 18.883 предметов культурного наследия из собрания Национального музея, которые, будучи упакованными в 430 ящиков, были благополучно перевезены в безопасное место. Благодаря усилиями и преданности многих людей собранию музея удалось пережить войну.

Даже в период послевоенного хаоса Национальный музей не переставал заниматься своим прямым делом: раскопками и выставками. После окончания войны в 1953 году коллекция музея вернулась в Сеул и разместилась в здании Сокчочжон на территории дворца Токсугун, а в 1955 году музей снова открылся для публики. 

Интерьер выставочного зала Национального музея, который после окончания Корейской войны переехал в здание Сокчочжон на территории дворца Токсугун и в 1955 г. снова открылся для публики. © National Museum of KoreaЯ, младшая дочь Ким Чжэ Вона, родилась в то время, когда родители были в эвакуации в Пусане. Я не помню своего детства во временной столице, но каждый раз, когда я обходила выставочные залы в течение тех 5 лет, что я провела в должности директора Национального музея (2011—2016 гг.), я не могла не задумываться над тем, насколько трудной была задача по сохранению культурного наследия в такой опасной ситуации, как война. Это стало возможным благодаря лидерским качествам человека с международным опытом, выдающимися языковыми способностями, умением быстро оценивать ситуацию и огромным чувством долга. Не меньший вклад внесли и сотрудники музея, которые, рискуя жизнью, встали на защиту культурного наследия страны, а также все те, кто, независимо от национальности, с готовностью протягивал руку помощи из глубокого уважения к культурному наследию страны. 

Ким Ён На почётный профессор Сеульского национального университета, бывший директор Национального музея 

Полный текст статьи «Вспоминая тех, кто сохранил культурное наследие во время войны»

출처: Корейский Фонд, журнал Koreana (Осень, 2020)

*Всемирное радио KBS и Издательство Koreana применяют разные правила написания корейских имен на русском языке. Здесь корейские имена и названия переписаны по нашим правилам.