Минхва: живопись, приносящая счастье 

Отгоняя злых духов и принося счастье. Ч.1 

Написанные безвестными художниками картины в жанре народной живописи минхва выражали состояние души народа, который, несмотря на жизненные тяготы, никогда не терял позитивного настроя. Переживая своеобразный ренессанс, минхва и в наши дни продолжает делать людей счастливыми. 

Bдалёком прошлом человечество тоже страдало от эпидемий, но тогда из-за недостатка научных знаний считали, что болезни — это проделки злых духов. Поэтому корейцы вешали на ворота изображение Чхо Ёна*, сына Царя Дракона, чтобы отогнать Бога чумы Ёксина. 

Маска Чхо Ёна. Голову божества венчает убор, украшенный пионами, персиками и ветками персикового дерева. Изображение этой маски и облачения для «Танца Чхо Ёна» включено в 9-й том труда «Акхак квебом» («Основы науки о музыке»), изданного в 1493 г. Управлением музыки Чанагвон, бывшим в ведении Министерства дворцовых церемоний Чосона.

Этот обычай восходит ко временам правления короля Объединённой Силлы Хонгана (годы правления 875—886), которые были периодом мира и процветания на Корейском полуострове после того, как в VII веке Силла объединила три государства в одно. Согласно легенде, когда король Хонгван ехал на отдых в Кэунпхо (сейчас Ульсан), небо среди бела дня внезапно заволокло тучами и опустился густой туман. Король посчитал это дурным предзнаменованием и позвал придворного астролога. Тот сказал: «Это дело рук Царя Дракона, поэтому его нужно задобрить». Тогда король пообещал, что построит храм в честь Царя Дракона, и тучи с туманом тут же развеялись. 

Царь Дракон в качестве ответа послал своего сына Чхо Ёна. Король женил его и дал ему высокий пост. Но проблемой была красота жены Чхо Ёна — она была так прекрасна, что её возжелал Бог чумы. Однажды ночью, когда Чхо Ён вернулся домой, он обнаружил свою жену в постели с мужчиной, в которого превратился Бог чумы. Но вместо того, чтобы разгневаться, Чхо Ён запел: «Изначально она была моей, но раз её отобрали, что тут можно поделать?» Растроганный великодушием Чхо Ёна, Бог чумы сказал, что никогда не войдёт в ворота, на которых будет изображение Чхо Ёна. 

Происхождение и символизм

В этой легенде примечательны два момента. Во-первых, изображения Чхо Ёна являются первыми документально подтверждёнными образцами минхва, хотя, вероятно, сама минхва восходит ещё к наскальным рисункам доисторических времён. Во-вторых, интересен способ, которым Чхо Ён избавляется от Бога чумы: выбрав вместо гнева пение и танец, Чхо Ён добивается своего, растрогав соперника великодушием.

В период Чосон (1392—1910 гг.) было принято вместе с портретом Чхо Ёна вешать картины с изображением дракона и тигра. В первый день Нового года по лунному календарю на одну створку ворот прикрепляли картину с драконом, а на другую створку — изображение тигра. Духов, которые вредят человеку, отгонял тигр, а духов, способных принести счастье и удачи, привлекал дракон. Таким образом, два изображения животных, выполняя разные функции, по сути, служили одной цели: поддержанию в семье спокойствия и счастья. 

В XIX веке, когда наряду с развитием промышленности вырос спрос на минхва среди членов всех сословий Чосона, используемые в ней мотивы и способы выражения тоже стали разнообразнее и красочнее. Примечательно, что в этих картинах выражалось стремление к счастью. Указывая на эту особенность, профессор Киси Хумигацы из Университета Досиша предложил называть корейскую минхва «живописью счастья», или «хэнбоква».

4-створчатая ширма с пионами. XIX в. — начало XX в. Шёлк, тушь, краски. Из собрания Национального дворцового музея Кореи. Пышные пионы издревле считались символом богатства и знатности. Будучи популярным мотивом в искусстве, пионы появлялись также на предметах мебели и на одежде. Ширмы с пионами обычно состояли из 4, 6 или 8 створок. Ими украшали дома, их также часто использовали во время свадеб.

Однако не только в минхва периода Чосон содержалась мольба о счастье. Народная живопись стран Восточной Азии иероглифического культурного пространства — Китая, Японии и Вьетнама — также служила для выражения стремления к счастью, процветанию и долгой жизни. Например, такие мотивы, как пион, цветок лотоса, дракон, феникс и летучая мышь, символизируют счастье, тогда как арбуз, гранат, виноград и семена лотоса означают рождение многих сыновей. Цветок «мэндырами» (петуший гребешок), хвост павлина, книга и карп отражают стремление к карьерным успехам, а бамбук, журавль, солнце, луна, черепаха, олень и «трава вечной молодости» — мечту о долголетии. Это отличает восточноазиатское народное изобразительное искусство от западной живописи, где помимо счастья и любви в качестве сюжетов присутствуют также страх, ужас и смерть. 

Пион как символ знатности и богатства впервые используется в поэме «О любви к лотосу» неоконфуцианца Чжоу Дуньи периода Северной Сун. В своём сочинении он сравнивает пион со знатным вельможей, хризантему — с отшельником, а лотос — с благородным человеком. Однако в период Чосон этот символ был неприемлем. Почитаемый учёными мужами «сонби» Конфуций говорил: «Есть простую пищу, пить воду, спать, подложив руку под голову, — в этом тоже есть удовольствие. Богатство и знатность, полученные нечестно, для меня подобны облакам, плывущим по небу» («Лунь юй», глава VII «Шу Эр», пер. Л. С. Переломова). По этой причине конфуцианцы Чосона считали постыдным обсуждать мирское богатство и знатность. 

Чон Бён Мо профессор отделения культурного наследия Университета Кёнчжу

Полный текст статьи «Отгоняя злых духов и принося счастье»

출처: Корейский Фонд, журнал Koreana (Зима, 2020)

*Всемирное радио KBS и Издательство Koreana применяют разные правила написания корейских имен на русском языке. Здесь корейские имена и названия переписаны по нашим правилам.