В 60-е годы прошлого столетия Республика Корея была настолько бедной страной, что те, у кого была возможность есть три раза в день, считались богатыми. Рассказывает директор Корейского института промышленного развития господин Пэк Ён Хун.

В рейтинге 120-ти стран по показателю ВНП на душу населения, составленному Всемирным Банком, Республика Корея была на предпоследнем месте с показателем 72 доллара. На последнем была Индия с ВНП на душу населения в 52 доллара. А строчкой выше находилась Северная Корея - 86 долларов.

Господин Пэк Ён Хун был одним из разработчиков первого пятилетнего плана экономического развития страны. Он ездил в Западную Германию в качестве переводчика в составе экономической делегации, целью которой являлось получение кредита.

Наш министр торговли и промышленности предпринял все усилия для того, чтобы встретиться с министром финансов ФРГ Людвигом Эрхардом. Но он так и не смог принять корейскую делегацию. Тогда я обратился к знакомому немецкому профессору, благодаря которому я стал тем, кем я являюсь сегодня. Я попросил его посодействовать в организации встречи с министром финансов Эрхардом. Но он сказал, что учёному надо быть подальше от политики. Я не знал, что делать, ведь мы не могли вернуться домой с пустыми руками. Всю неделю каждое утро я ходил к профессору и чуть ли ни на коленях умолял его помочь.

Немецкий профессор всё же взялся помочь, и в итоге корейская делегация смогла встретиться хотя и не с самим министром финансов, но с его заместителем, который обещал кредит на сумму 30 млн. долларов. Однако возникла другая проблема: ни один иностранный банк не хотел иметь дело с бедной Кореей. Господин Пэк Ён Хун отправил делегацию домой, а сам остался в Германии, чтобы решать проблему. В течение 20 дней он изо всех сил добивался получения кредита. Наконец его немецкий друг, работавший в министерстве труда Германии предложил блестящую идею.

Он спросил меня, много ли в Корее безработных. Я ответил, что много. Тогда он спросил, можем ли мы направить в Германию 5 тысяч шахтёров. Я ответил, что нет никаких проблем. Тогда он задал ещё вопрос, а можем ли мы направить 2 тысячи медсестёр? На что я опять ответил, что можем.

Летом 1963 года правительство Республики Корея объявило набор желающих отправиться в Германию на работу на шахтах. Контракт был рассчитан на три года с зарплатой 159 долларов в месяц. К рекламной кампании подключились средства массовой информации. Результат превзошёл все ожидания. На 5 тысяч шахтерских мест поступило 47 тысяч заявлений, а на две тысячи квот для медсестер - 27 тысяч.

В 1963 году доля безработных в Корее превышала 8 процентов трудоспособного населения. Неудивительно, что поехать на высокооплачиваемую работу в процветающую Западную Германию нашлось много желающих. В первый же день около четырёх тысяч человек пришли подать заявления. Из них были отобраны первые 253 человека, которые в декабре 1963 года убыли в Германию на работу в шахтах.

Их путь лежал в район Рурского угольного бассейна. В то время угледобывающая отрасль Германии испытывала острую нехватку рабочей силы. По официальной статистике, её дефицит составлял 52 процента. Поэтому Германия приветствовала приток рабочей силы из-за рубежа. Какой была тогда ситуация в Западной Германии, объясняет господин Квон Хёк Чхоль из Центра свободного предпринимательства.

Несмотря на то, что экономика Западной Германии переживала бурный рост, ей не хватало рабочей силы, в том числе, из-за того, что сами немцы отказывались работать на тяжелой и грязной работе. Тогда Германия решила восполнить дефицит рабочей силы за счёт иностранцев. Сразу по окончании Второй Мировой войны на пустовавшие места в экономике пришли восточные немцы, бежавшие от коммунистического режима. Но когда воздвигли Берлинскую стену, поток рабочих из Восточной Германии заметно снизился. Примерно с конца 50-х годов на работу в Западную Германию приезжали японские рабочие, но в 1963 году японское правительство перестало посылать своих граждан на работу за рубеж.

Итак, корейцы отправились в Западную Германию работать на местных шахтах. Всего в период с 1963 по 1977 год там работали 7.936 южнокорейских шахтеров. Примерно в те же годы в Западной Германии работали южнокорейские медсёстры. С конца 50-х годов большинство младшего медперсонала в этой стране составляли представители религиозных общин и общественных организаций. Но с 1966 года эту обязанность взяло на себя государство. Тогда-то в Германию и поехали корейские медсёстры, которые работали там до 1976 года. За десять лет их общее количество составило 12 тысяч человек.

Работа на шахтах в Германии оказалась гораздо тяжелее и опаснее, чем представляли себе южнокорейские рабочие. В большинстве своём это была молодёжь после колледжей. Но вместо того, чтобы продолжить образование в университетах, молодые корейцы спускались под землю на тысячеметровую глубину и работали отбойным молотком, добывая уголь. У микрофона господин Ха Дэ Гён, председатель Корейской федерации шахтёров и медсестёр, работавших в Германии. Он сам в 1971 году работал там на шахте.

Наш рабочий день длился восемь часов, из них 6,5 часов мы проводили в забое под землей, который находился на глубине тысячу метров. От ствола шахты в стороны расходились туннели, в которых мы и долбили уголь. При спуске под землю каждые 100 метров температура воздуха повышается на один градус. К примеру, если наверху температура 20 градусов, то на глубине тысячу метров соответственно 30. В таких условиях мы работали и дышали угольной пылью.

В тёмных шахтах под землёй было невыносимо жарко, и везде поджидала опасность.

На шахте часто случались происшествия. Например, в результате обрушений больших глыб угля. У меня на глазах одна из таких глыб придавила насмерть моего коллегу. Случалось, что шахтёры погибали из-за отказа оборудования или отравления токсичными газами. Мы всегда должны были быть начеку, так как в любой момент могло произойти непоправимое.

Труд шахтера был тяжёлым и опасным. Но корейцы продолжали работать, с надеждой думая о том, что через три года вернутся домой и будут жить лучше. Пока они трудились на чужбине, бóльшую часть своего заработка отправляли своим семьям в Корею. Продолжает господин Ха Дэ Гён.

Зарплата там была в десять раз выше, чем в Корее. Стандартная зарплата составляла 500-600 немецких марок. Но многие работали сверхурочно, получая до 800-900 марок в месяц. Это около трёхсот тысяч корейских вон на тот момент, в то время как офисный служащий в Корее зарабатывал всего 50 тысяч вон. Себе мы оставляли необходимый минимум, а остальное отправляли домой.

Что касается корейских медсестёр, работавших в Западной Германии, то ситуация здесь была примерно такой же. Госпожа Им Ок Чин с 1970 года работала медсестрой в берлинской клинике. Вместо того, чтобы жить обычными заботами молодой девушки, думающей о том, как лучше выглядеть и наслаждаться жизнью, она целыми днями находилась на работе. Она жертвовала собой ради того, чтобы её семье в Корее жилось лучше. Деньги, которые зарабатывали за рубежом корейские шахтеры и медсёстры, помогали не только их семьям, но и всей экономике Кореи. Вновь у микрофона директор Центра свободного предпринимательства господин Квон Хёк Чхоль.

Деньги, которые присылали из Германии корейские шахтёры, сначала исчислялись несколькими миллионами долларов, но через несколько лет выросли до десятков миллионов долларов. За первые три года деньги, заработанные корейцами в Германии, составили 1,8 процента от общей суммы южнокорейского экспорта. Можете себе представить, сколь внушительной была сумма, заработанная нашими рабочими. В 1960 году резервы иностранной валюты Республики Корея составляли всего лишь 23 млн. долларов. При этом из Германии от наших соотечественников поступило 2 млн. 800 тысяч долларов - более 10 процентов валютных резервов.

Пресса Германии много писала о том, как хорошо работают корейские шахтёры и медсёстры, об их усердии и преданности делу. Они достойно представляли за рубежом свою родину. Говорит директор Корейского института промышленного развития господин Пэк Ён Хун.

Корейские шахтёры, не считаясь с трудностями, добывали уголь на шахтах Германии, а корейские медсёстры выполняли всю грязную и опасную работу в клиниках. О них писали в местных газетах, что вызывало чувство уважения к ним со стороны немцев и желание помогать корейским труженикам. Высокая репутация корейских рабочих не осталась незамеченной руководством Германии. Тогдашний федеральный президент Карл Генрих Любке пригласил президента Республики Корея Пак Чон Хи посетить Германию.

В ходе двухнедельного визита в Западную Германию президент Пак Чон Хи и его супруга встретились с корейскими шахтёрами и медсёстрами, передав им слова поддержки и благодарности. На той встрече присутствовал господин Чо Рип, работавший шахтёром. Он остался жить в Германии.

Президент Пак Чон Хи приезжал в Германию за кредитом. Поскольку он представлял бедную страну, его эскорт состоял всего лишь из одного полицейского мотоцикла. К нам на шахту он приехал поздно вечером. Мы его ждали, и встреча получилась очень трогательной. Мы вместе с президентской парой даже прослезились.

Слезы, навернувшиеся на лицо главы бедного, мало кому известного в мире государства и его сограждан, оказались не напрасными. После этого между Западной Германией и Республикой Корея стали быстро развиваться экономические, социальные и культурные связи.

Республика Корея не достигла бы нынешнего процветания, если бы не самопожертвование шахтёров и медсестёр, которые, оторвавшись от своих родных и близких, отправились в далёкую страну, чтобы заработать на лучшую жизнь своих семей и в конечном счете обеспечить лучшее будущее своей родине.