Группа женщин в чёрных гидрокостюмах прыгает в набегающие волны и скрывается в морской пучине. Из специального оборудования у них только маски и приспособления для сбора даров моря. Всё, что им требуется, это вера в себя, в собственное дыхание. Они погружаются в море, сделав перед этим глубокий вдох и задержав дыхание.

Они плавают у самого дна моря и собирают разные морепродукты. Этих женщин называют «хэнё», или «женщинами моря». Это ныряльщицы с острова Чечжудо на юге Кореи.

30 ноября культура ныряльщиц хэнё с острова Чечжудо занесена в Список нематериального культурного наследия ЮНЕСКО. История профессии хэнё восходит к шестому веку. Первые упоминания о ловцах жемчуга находят в древнем документальном источнике «Самгук саги», или «Истории трёх государств». Ныряльщицы с острова Чечжудо сформировали собственное уникальное сообщество. Они установили специальные зоны вдоль береговой полосы в соответствии с длительностью дыхания и техникой погружения и работали только в своей зоне, никогда не покушаясь на чужую территорию. Эта традиция передаётся по женской линии из поколения в поколение.

Хэнё никогда не волновала бесплодность каменистой почвы на острове Чечжудо. Они погружались в грозное море, убеждённые в том, что их долг кормить семью. Благодаря дыханию, которым они обладали, их дети имели ручки и тетради, чтобы учиться в школе, а вся их семья была накормлена. Ещё до того, как культура хэнё попала в Список нематериального культурного наследия ЮНЕСКО, находились люди, которые с особым вниманием относились к этим женщинам, обладающим удивительной жизнестойкостью и глубокой материнской любовью. Кинорежиссёр Ко Хи Ён семь лет прожила на острове Удо, родине многих хэнё. Недавно на экраны вышел её документальный фильм «Подводное дыхание».



В мае этого года лента была удостоена Специального приза жюри на 17-ом Международном кинофестивале в Чечжу, а также была показана на первом Лондонском фестивале восточноазиатского кино и 11-м Фестивале корейских фильмов в Лондоне. Фильм также прошёл на государственных телеканалах в Швеции и Италии, благодаря чему многочисленный зарубежный зритель узнал о хэнё и их уникальной культуре. В сентябре фильм увидела корейская аудитория.

Мне особенно запомнилась одна из героинь фильма, которая сказала, что, если бы она родилась заново, то стала бы хэнё. Она никогда не жалела, что выбрала такую работу. Наоборот, она всегда гордилась ею. Это произвело на меня большое впечатление.

Я пришла на фильм, чтобы узнать о хэнё то, чего я не знала. В одном из эпизодов ныряльщица говорит, что море никогда не предавало её. Она говорит, что уже стара и даже с трудом передвигается по земле, но море всё равно принимает её такой, какая она есть. Меня это очень тронуло. Видно, что режиссёр потратила много времени на съёмки, показав жизнь хэнё без прикрас. Такое впечатление, что, снимая фильм, она сама ощущала себя ныряльщицей. Я ей аплодирую.

За двадцать лет работы сценаристом телепрограмм о жизни разных слоёв общества режиссёр Ко Хи Ён сняла более ста документальных фильмов. Почему же именно к хэнё она прикипела настолько, что провела рядом с ними на острове целых семь лет? С островом Чечжудо её связывает очень многое.

Коллеги по работе меня называли «железной леди», так как я всегда жаждала работать и часто работала ночи напролёт. В 40-летнем возрасте у меня диагностировали рак. Было ощущение, будто я неслась по шоссе, и вдруг с машиной что-то происходит, меня выбрасывает на обочину. Я родилась на Чечжудо, но ненавидела этот остров. Многие восхищались красотой моря, а мне горизонт казался линией, за которую мне никогда не удастся заглянуть. Гора Халласан в центре острова постоянно давила на меня. Когда я была маленькой, мне всегда хотелось уехать подальше от этого моря. Но когда я проходила лечение по поводу онкологии, я вдруг стала тосковать по родным местам.

Волны набегали на берег, и, разбиваясь о камни, разлетались облаками брызг. Затем вода скатывалась обратно в море, и всё повторялось вновь. Она безучастно наблюдала за этой картиной, пока её взгляд не наткнулся на что-то.

Я увидела в море несколько ныряльщиц. Я не думаю, что они появились в тот момент с какой-то целью. Они всегда были здесь ещё с тех пор, когда я была маленькой. Но именно в тот раз хэнё попали в поле моего зрения. Они погружались в море, сделав перед этим глубокий вдох с характерным свистящим звуком, который называется «сумби». Я поняла, что это звук жизни. В тот период я лечилась от рака и боялась умереть. Но эти женщины ныряли в воду, которая могла стать для них могилой. Каждый раз они уходили в море, рискуя собственной жизнью. Наблюдая за этим, я задалась вопросом, откуда у этих ныряльщиц столько мужества, что они не боятся смерти. Я восхитилась их духом безрассудства. К сорока годам впервые в жизни я взглянула на хэнё открытыми глазами.

На время нахождения под водой хэнё задерживают в себе воздух, а, выходя на поверхность, выдыхают его. Выдох, называемый «сумби», сопровождается звуком, похожим на свист. Ныряльщицы осваивают технику такого дыхания, чтобы полностью очистить лёгкие. Чарующий звук привел в чувство нашу героиню, больную раком и боявшуюся смерти. Тогда-то она и решила рассказать историю о ныряльщицах с острова Чечжудо.

Режиссер Ко Хи Ён была уверена в своих силах, так как за её плечами был 20-летний опыт работы в документалистике, к тому же она прекрасно владела диалектом островитян. Однако на деле всё оказалось сложнее.

На острове Удо жили 360 хэнё, и я решила обойти все их семьи. Но, вопреки моим ожиданиям, никто из них не захотел пускать меня на порог. Все двери передо мной с треском захлопывались. В меня даже летели камни. Одна пригрозила, что выбросит мою камеру в море, если я не уйду прочь. Я была в полном отчаянии.

Потом она узнала, что море для хэнё было тем местом, где им каждый день приходилось бороться за выживание. Оказывается, находясь глубоко под водой, они боялись моря. Всякий раз, погружаясь в море, они нервничали, и их бросало в дрожь. И им вовсе не хотелось признаваться незнакомому человеку в том, что в них сидел этот страх, и делать это всеобщим достоянием. Госпоже Ко Хи Ён было стыдно за то, что она думала только о себе, и она решила на время прекратить съёмки.

На острове Удо любят хлеб из ячменной муки или полыни. Жители Чечжудо даже выставляют хлеб на стол для жертвоприношений во время ритуала поминовения предков. С давних пор хлеб в этой местности считается ценностью. Поэтому я стала угощать хэнё хлебом. Багажник своего велосипеда я загружала хлебом, а спереди размещала камеру и другое оборудование. Сначала я прямо во дворе дома предлагала хлеб. Позже мне стали разрешать войти в дом. Затем я просила остаться в доме на ночь. Так у меня завязывалось знакомство с семьями хэнё. У хэнё сложилась уникальная культура. Прежде чем отправиться в море на промысел, выясняется, все ли согласны сделать это, и решение принимается только в случае его единогласной поддержки. Разрешение на съёмку я могла получить тоже только в случае общего консенсуса. Каждая из них должна была сказать «да!» Мне не хотелось снимать фильм о хэнё против их воли. Их культура и уклад жизни представляют собой высочайшую ценность, признанную ЮНЕСКО. Мне хотелось заглянуть внутрь этой культуры, и мне потребовалось два года, чтобы заручиться их единодушным согласием.

При каждой встрече с хэнё госпожа Ко Хи Ён делилась с ними хлебом. Когда ныряльщицы работали в море, она ждала их на берегу. А когда они возвращались на берег, она помогала им нести то, что они добыли под водой. Так прошли два года, за которые ей удалось завоевать полное доверие этих суровых тружениц моря. Благодаря этому ей позволялось снимать всё, что она хотела.

В итоге работа над фильмом была успешно завершена.

У каждой ныряльщицы есть собственная история, которой они делились с режиссёром. Были среди этих историй и печальные, как у 86-летней Ким Чжон Чжа, которая потеряла в море свою дочь. Дочери пожилой ныряльщицы хотелось вернуться домой с богатым уловом, для чего она задержалась под водой дольше допустимого. Кислорода на то, чтобы всплыть на поверхность, ей уже не хватило, и она погибла. У хэнё это называется «хлебнуть воды».

Прожившим всю жизнь жизнью хэнё, этим женщинам пришлось очень многое пережить. Случались и трагедии. Но ни одна из них не изменяла морю.

Снимая фильм о бесстрашных хэнё, беззаветно преданных морю, режиссёр Ко Хи Ён смогла полностью погрузиться в их жизнь. Вот что говорит о ней Ким Сон Ми, которая принимала участие в редакции и монтаже фильма.

Редактируя картину, я обнаружила, что в ней отсутствуют сцены, когда ныряльщицы заходят в море и возвращаются на берег, неся на себе улов. Мне было непонятно, почему пропущены такие важные сцены. И я поняла. Режиссёр глубоко симпатизировала и сочувствовала этим женщинам. В те моменты она переставала быть членом съёмочной группы. Казалось бы, она должна была снимать эпизоды, где ныряльщицы несут на себе что-то тяжелое. Но она этого не делала. В это время она была занята тем, что помогала им. Она не могла просто стоять и наблюдать за тем, как эти женщины выполняют тяжелую работу. Поэтому-то и отсутствовали эти сцены. Меня тронуло, насколько тесными были отношения между режиссером и этими женщинами.

Проведя семь лет рядом с хэнё, госпожа Ко Хи Ён смогла понять, что, если человек не жадничает, море отдаёт ему всё.

Пожилые хэнё, которые провели всю жизнь в море, говорят: «Оставайся под водой столько, насколько можешь задержать дыхание. Тогда море станет для тебя игровой площадкой. Но если тобой овладевает жадность, выходящая за пределы твоего дыхания, море моментально станет другим». Я увидела в этом грозное послание для себя. Я вспомнила, когда тяжело заболела. И поняла, что была слишком одержима и трудилась сверх меры. Попросту была ненасытна. Вот и заболела раком. Мне казалось, что мне подвластны большие глубины и забралась слишком глубоко в море, не задумываясь о последствиях. Но оказалось, что мне по силам мелководье.