К 70-летию освобождения Кореи от японского колониального ига:
«Я – не женщина для утешения». Часть 1 «Возвращение духов»

Здравствуйте, дорогие радиослушатели. В эфире специальный выпуск передачи, посвящённой 70-летию освобождения Кореи от японского колониального ига, которая называется «Я – не женщина для утешения». Сегодня вы услышите её первую часть «Возвращение духов».
В студии – Алексей Ким, Настя, Маша, Аня, Мина и Валерий Суриков.

Мужчина идёт по рисовому полю и поет народную песню. За спиной на специальном приспособлении для переноски груза он несет 14-летнюю дочь Чон Мин. Идиллическая картина счастливого отца и необыкновенно красивой дочери.

Это сцена из фильма «Возвращение духов» режиссёра Чо Чжон Нэ. Он рассказывает о судьбах корейских женщин, которых японские военные использовали в годы Второй Мировой войны в качестве сексуальных рабынь. Этот эпизод снимался в уезде Кочхан-гун провинции Кёнсан-Намдо. В кадре широкое мирное поле, и именно в этих местах проходило счастливое детство Чон Мин.

Таким же было детство ныне уже состарившихся женщин, которые стали жертвами сексуального насилия со стороны японских солдат. Кан Иль Чхуль была младшей в семье, любимицей всех. Ей было 12 лет.

Я родилась в местечке Санчжу провинции Кёнсан-Пукто. Моя семья зарабатывала выращиванием и продажей сушёной хурмы. Я была младшей в семье, и родители не чаяли во мне души. А сёстры постоянно носили меня на спине. Если мама не давала мне грудь, я начинала капризничать.

Ли Ён Су очень нежно, как заботливая мать относилась к двум своим младшим братьям-близнецам. Она была жизнерадостной девочкой и хорошо пела.

Я была озорной, хорошо пела и танцевала. Все вокруг говорили, что со мной не соскучишься. Я фактически вырастила двух младших-сестрёнок-близняшек, часто носила их на спине. Они больше тянулись к своей старшей сестре, чем к матери.

Ким Бок Тон была полна самых радужных надежд, любила с подругами играть в прятки.

Мы с подружками все время собирались вместе, играли в прятки и другие игры. Так пролетали мирные беззаботные дни. Мне и дома не приходилось скучать, так как у меня были младшие братишки и сестрёнки. Всё, о чем я должна была думать, это – хорошо учиться.

Но в один момент жизнь этих девочек превратилась в сплошной кошмар, когда их насильно загнали в японские военно-полевые бордели. После освобождения Кореи прошло 70 лет. Сегодня это уже пожилые женщины, которые до сих пор не избавились от кровоточащей раны из тяжёлого прошлого.

Несмотря на то, что прошли десятилетия после освобождения, для нас оно всё еще не пришло. Я не могу назвать это жизнью.

Выражение «женщины для утешения» использовалось в отношении тех женщин, которые в годы Второй Мировой войны использовались японской военщиной в качестве сексуальных рабынь в так называемых «домах утешения», а попросту – в борделях. Этим девочкам пришлось жить в неимоверно жёсткое время. Их называли «женщинами для утешения», хотя у каждой из них было своё имя.

Что такое «женщина для утешения»? Я не хочу, чтобы меня называли этим грязным именем. Я – не «женщина для утешения». У меня есть собственное имя – Ли Ён Су. Его мне дали мои мать и отец.

В один из воскресных дней июля, когда были завершены съёмки фильма, режиссер Чо Чжон Нэ заглянул в пансионат для жертв сексуального рабства «Нанумый Чип» в городе Кванчжу провинции Кёнгидо. В последний раз он был здесь не так давно. Здесь живут несчастные женщины – жертвы сексуального рабства, которые вдохновили режиссёра сделать фильм «Возвращение духов». Одна из них – 88-летняя Кан Иль Чхуль в 1943 году еще подростком была определена в так называемый «дом утешения» в районе Чанчунь китайской провинции Цзилинь Ей было всего 16 лет. От неё он впервые узнал о трагической судьбе сексуальных рабынь.

Режиссёр Чо Чжон Нэ впервые посетил пансионат для жертв сексуального рабства 13 лет назад. Тогда он занимался традиционной перкуссионной музыкой, играл на барабане, и их коллектив давал концерт для обитателей пансионата. До этого о сексуальном рабстве в годы Второй Мировой войны он слышал только в школе, но не мог даже представить, что на самом деле пришлось пережить этим женщинам. В приюте ему на глаза попалась шокирующая картина на стене. На ней были изображены молодые девушки, которых заживо сжигали в большой яме. Когда он спросил, о чём эта картина, госпожа Кан Иль Чхуль сказала, что это реальная история, от этих девушек решили избавиться таким варварским способом. Среди них была она сама, и лишь ей одной посчастливилось уцелеть.

Я переболела брюшным тифом, у меня был жар, и выпали волосы на голове. Японские военные опасались, что я заражу тифом их солдат. Я была на волоске от смерти. Из ямы меня вытащил боец корейской армии независимости, который перенёс меня на спине в безопасное место. Так я осталась жива. Чудо – да и только!

Господин Чо Чжон Нэ думал, что большинство жертв сексуального насилия вернулись домой и живут где-то в Корее. Он не мог поверить в то, что многих из них уничтожили. От пережитого шока он не мог прийти в себя в течение нескольких дней. Ему даже приснилось, как души этих женщин возвращаются домой. После этого у него и родилась идея создать фильм.

Трудно поверить в то, что в бордели японской армии загоняли совсем юных девочек. О своем кошмарном прошлом вспоминает 90-летняя Ким Бок Тон.

Мне было 14 лет. Мне сказали, что меня отправляют работать на фабрику по пошиву военного обмундирования. Я наивно думала, что раз буду работать на фабрике, то мне ничто не угрожает. Но на самом деле нас привезли во фронтовой район, чтобы использовать в качестве сексуальных рабынь. Меня перебрасывали с места на место. Я была на Тайване, в китайской провинции Гуандун, в Гонконге, Малайзии, на островах Суматра и Ява в Индонезии, а также в Сингапуре. Со мной обращались как с мешком. Забрасывали на кучу багажа в грузовике и таким образом перевозили.

В фильме мать Чон Мин со слезами на глазах собирает свою 14-летнюю дочь, за которой пришли, чтобы отправить к японским военным. Мать напутствует дочь, желая ей благополучного возвращения. У самой актрисы О Чжи Хе, сыгравшей мать Чон Мин, есть 15-летняя дочь.

Когда-то этой 80-летней женщине было и 12, и 14 лет. Я могу только теоретически это представить. Но совсем по-другому ощущаешь то, когда видишь молодую девушку, которая играет главную роль в фильме. Жертвы насилия были совсем юными девочками. И мне не надо далеко ходить за примерами. У меня есть дочь, которой 15 лет. Если бы нечто ужасное произошло с ней, я бы убила всех, кто принесёт зло моей дочери. При этих мыслях я вдруг чувствую, что это вовсе не чужая история.

Большинство девочек были обмануты теми, кто обещал, что их берут на работу. Госпожа Ким Бок Тон тоже думала, что поработает на фабрике, а когда подойдет возраст к замужеству, вернётся домой.

Мама переживала, когда провожала меня. Для нее я была ещё совсем ребёнком, и она не представляла, как я буду работать на фабрике, если даже не знаю, как сшить что-то для себя. Но те, кто забирали меня, сказали, что меня всему научат, а когда я повзрослею, чтобы выйти замуж, меня вернут домой.

В лучшем случае девочек забирали в тот момент, когда родители были дома. Но как правило, за ними приходили внезапно, без всякого оповещения, когда они что-то делали: кто-то собирал съедобную траву, кто-то набирал воду из колодца, кто-то стирал бельё, играл с подружками или направлялся к своим знакомым. Они даже не могли попрощаться со своими родителями. Ли Ён Су вспоминает, как за ней пришли среди ночи.

Однажды ночью к нам домой пришёл военный с какой-то девушкой. Девушка поманила меня. Я подумала, что это шутка, и никак не отреагировала, сев рядом с прялкой. Тогда девушка подошла ко мне сама. Она обхватила меня рукой, а другой зажала мне рот. Солдат ткнул меня чем-то в спину и силой вывел из дома. Я всё ещё думала, что меня разыгрывают, и не понимала, что будет дальше.

Ли Ён Су, ничего ей не объясняя, привезли к поезду. Она впервые в жизни ехала по железной дороге. Так началось её длинное путешествие.
Точно так же оставила свой дом и Кан Иль Чхуль, которая даже не успела попрощаться со своими родителями. Их не было дома, когда её забирали.

Как заявило нынешнее японское правительство во главе с Синдзо Абэ, оно не располагает доказательствами того, что японские военные и власти страны принуждали женщин к оказанию сексуальных услуг. Бывший профессор Женского университета Ихва госпожа Юн Чжон Ок, которой сейчас за 90, всю свою жизнь посвятила изучению проблемы сексуального рабства. К нам на интервью она пришла с книгой «Женщины для утешения», изобилующей ссылками на многочисленные монографии и научные исследования. Голосом, полным гнева, она зачитала выдержку из этой работы.

Японская Квантунская армия составила заявку на 20 тысяч корейских женщин для использования их в качестве сексуальных рабынь. Об этом сказано на странице 99. Вот, посмотрите. Здесь чётко говорится, что командование Квантунской армии обратилось к генерал-губернатору Кореи с просьбой набрать 8 тысяч кореянок для сексуального обслуживания японских солдат и офицеров, чтобы довести число так называемых «женщин для утешения» до 20 тысяч человек. Эти 8 тысяч были отправлены на северо-восток Китая.

Автором другой книги является профессор истории Ёсими Ёсияки из Университета Чуо в Токио. Монография основана на документе 1938 года, составленного в министерстве сухопутных войск Японии. Японский профессор предал его огласке в 1993 году. Этот документ послужил основным толчком к появлению «заявления Коно», в котором бывший председатель Палаты представителей парламента Японии Ёхэи Коно признал факт сексуального рабства корейских женщин в японской армии в период Второй мировой войны и принёс извинения.

Госпожа Юн Чжон Ок всё ещё хорошо помнит тот момент, когда её едва не забрали для отправки в военно-полевой бордель. Это было весной 1943 года, когда она только поступила в женский колледж Ихва.

К нам пришёл японец в военной форме вместе с человеком, видимо, его помощником. Он вручил нам бумаги и сказал подписать их, оставив на них отпечатки больших пальцев обеих рук. Мы были так запуганы, что без разговоров сделали то, что от нас требовалось. В то время мы все жили в атмосфере страха. Вся процедура прошла быстро. После того, как мы подписали бумаги, военный с помощником собрали и сложили их в строгом порядке – с последнего до первого листа, как экзаменационные листы.

Отобранных девушек доставляли в армейские части, где подвергали медицинскому осмотру.

После этого девушек, не спрашивая, стали использовать как сексуальных рабынь. Вот как вспоминала тот кошмар Ким Хак Сун, которой уже нет в живых. В 1991 году она первой из жертв сексуального насилия дала публичные показания.

Мне было всего 16 лет, когда японский солдат грубо надругался надо мной. Я пыталась вырваться, но этот подонок мёртвой хваткой держал меня, не давая выскользнуть. Когда он сделал своё дело, я захлёбывалась слезами и никак не могла остановиться. Это невозможно передать словами.

Асо Тэдзуо в то время служил военным врачом в полевых борделях японской армии. Он следил за тем, чтобы не допустить распространения венерических болезней среди японских военнослужащих. В своём дневнике он записал: «Корейские девушки были лучшим подарком императора для японских солдат». Он имел в виду то, что для плотских утех в руки японских солдат попадали девственницы, о чём тоже говорится в дневнике. Для полевых борделей даже были установлены строгие пропорции. Так, согласно документу, «дом утешения» в китайском Наньцзине был укомплектован женщинами из расчета одна на 178 военнослужащих.
У микрофона госпожа Юн Ми Хян из Комитета по проблемам женщин, пострадавших от японского сексуального рабства.

Это была планомерная политика японского правительства. Военное командование целенаправленно набирало женщин и направляло их во фронтовые районы. Для японских военнослужащих были организованы полевые бордели, именовавшиеся «домами утешения», где им официально разрешалось насиловать женщин. За такими женщинами велось медицинское наблюдение на предмет выявления венерических заболеваний. Их лишили свободы и обрекли на поругание в качестве сексуальных рабынь. Это тягчайшее военное преступление, каких не было до того и не должно быть никогда в человеческом обществе.

В так называемых «домах утешения» девушки подвергались унижениям, их грубо насиловали, после чего большинство из них умирали или уничтожались. Когда война на Тихом океане близилась к завершению, японские военные, видя, что война складывается не в пользу Японии, стали уничтожать все свидетельства существования военно-полевых борделей на территории других стран. «Дома утешения» и все относящиеся к ним документы были уничтожены, а многие девушки убиты. Япония проиграла войну, и Ким Бок Тон чудом удалось избежать смерти. Думая о своей украденной юности, она испытывает обиду и гнев. Подумать только! Долгие восемь лет…Тогда я даже потеряла счёт времени. После войны я попала в американский лагерь для интернированных в Сингапуре. Там установили, что мы кореянки, и сказали ждать прибытия парохода. Наконец, пароход пришёл и забрал около трёх тысяч беженцев. Только тогда я осознала, что мне уже 22 года.

Вместе с подругами по несчастью Ю Хи Нам села на пароход, направлявшийся в Корею. Но она не могла заставить себя вернуться домой.

Я не смогла вернуться домой. Мне было ужасно стыдно. Мы, женщины, традиционно связаны определёнными обязанностями. Я же жила как бродяга, переезжая с места на место. Можно ли о таких постыдных вещах говорить вслух? Я боялась вернуться домой, я не знала, как я буду смотреть в глаза людям.

Некоторые из женщин предпочли жить своей жизнью, поселившись где-то неподалёку от родных мест. Они считали позором вернуться домой лишёнными женской чести.

Спустя восемь лет Ким Бок Тон вернулась домой. Конечно же, мать встретила родную дочь с радостью. Сначала мать отказывалась верить тому, что говорит её дочь. Она не могла понять, как вообще такое возможно.

Родители сказали, чтобы я выходила замуж. Но это было невозможно. Когда я рассказала матери о том, что со мной случилось, она сказала, что это неправда. Она не верила мне. Она сказала, что такого не может быть, что я несу вздор, и отругала меня за то, что я не хочу выходить замуж. Но когда она увидела, во что превратилось моё тело, она обомлела. Она стала причитать, сокрушаясь, как ей после смерти смотреть в глаза своим предкам, если она допустила такое со своей дочерью, не сумев стать хорошей матерью. Она стеснялась рассказать об этом кому бы то ни было.

Госпоже Ким Бок Тон часто являлись картины из страшного прошлого, связанного с жизнью в полевых борделях. Ночами ей снились кошмары.

Ни одной из моих знакомых девушек, попавших на фронт, не осталось в живых. Уцелела только я. Когда я вернулась домой, мать целый год давала мне разные лекарства, чтобы облегчить моё состояние. Во сне я часто вздрагивала. А когда просыпалась, сразу не могла понять, где я и что со мной. Я знала, что нахожусь дома и сплю в свой постели, но мне всё окружающее продолжало казаться чем-то чуждым. Я считала каким-то чудом, что осталась жива.

Пожилые женщины, ставшие жертвами сексуального насилия, боялись выйти из тени. Смелость они обрели только после 1991 года, когда одна из них, госпожа Ким Хак Сун, публично призналась, что является бывшей сексуальной рабыней. Она стала первой, кто не побоялся поведать миру о своём прошлом.

Я жила в полном одиночестве и вечера проводила у телевизора. Однажды я увидела по телевизору, как люди говорят, что не имеют представления о том, кто такие сексуальные рабыни. Один японец даже сказал, что таких женщин не существовало, и что среди корейцев были такие, кто продавал женщин. Я не могла слышать такое. Мое сердце разрывалось на части. Вообще я всегда думала о том, что придёт день, и я обязательно расскажу обо всём во всеуслышание. Услышав, какой вздор несут люди, у меня перехватило дыхание, и я разрыдалась. Мне было больно из-за того, что люди ничего не знают о случившемся с нами. Ещё больше задевало, что Япония на весь мир твердила, будто не было никаких таких девушек и всех этих историй, хотя ещё живы были свидетели тех событий. Я была ошарашена всем происходящим. Тогда-то я и решила, что пора говорить.

Госпоже Ким Хак Сун было 16 лет, когда её отправили в полевой бордель. И лишь когда ей исполнилось 66 лет, она решилась нарушить полувековое молчание. Её публичная исповедь придала мужества остальным женщинам с таким же прошлым, которые, следуя её примеру, вслух заговорили о случившемся с ними. В феврале 1992 года был открыт Центр сбора информации от жертв сексуального насилия в годы Второй мировой войны. Однако только 238 женщин официально заявили, что являются бывшими сексуальными рабынями. Отчасти это объяснялось тем, что многие из них уже ушли из жизни. Но ещё больше было тех, кто так и не решился рассказать о своём страшном прошлом. Смелость сказать людям правду пришла не сразу. Госпожа Ю Хи Нам говорит, что если бы тогда она знала, что ей предстоит, она бы лучше умерла.

Как кореянке мне не стоило жить. С детства нам внушают, что в нашем обществе женщина не заслуживает снисхождения к себе, если она не сумела всю жизнь быть верной одному мужчине. Даже если мужчина ведёт себя не подобающим образом, жена всё равно должна хранить верность ему до самой смерти и умереть в доме супруга. Если же жена возвращается в родительский дом или повторно выходит замуж, её не считают за человека. И то, что со мной случилось тогда… Нет, мне не хочется больше говорить об этом. Это нельзя описать словами.

После признания госпожи Ким Хак Сун одна за другой стали давать показания и другие женщины. Тогда же японское правительство обнародовало документы, подтверждающие сказанное жертвами сексуального рабства. В июле 1992 года тогдашний генеральный секретарь кабинета министров Японии Коидзи Като выступил с заявлением, признав, что японские военные пользовались сексуальными услугами, но не согласился с тем, что женщин вербовали силой. Однако уже в августе следующего года преемник Като – Ёхэи Коно заявил, что Япония действительно принуждала женщин к сексуальному обслуживанию японских военных. Однако до сих пор Токио отказывается официально признавать свою вину.
Япония утверждает, что свою ответственность она уже признала, подписав в 1965 году договор о нормализации отношений с Республикой Корея. Однако этот договор касался лишь в целом колониального прошлого, но не затрагивал вопроса о компенсациях жертвам военных преступлений, совершённых японской армией. Об этом же говорилось и в докладах международных организаций.
Тем не менее, Токио вычеркнул из школьных учебников факты, связанные с сексуальным рабством в годы Второй мировой войны, а экстремисты в Японии и вовсе называют несчастных женщин «добровольными проститутками». Этим их попросту во второй раз пригвоздили к позорному столбу.

Похоже, Япония тянет время, чтобы дождаться, когда в живых не останется ни одной из жертв. Трудно сказать, сколько еще осталось жить этим женщинам. Годы берут своё, они продолжают стареть и терять силы, неся в себе тяжелый груз прошлого.
4 марта, когда зимний холод ещё не отступил, перед японским посольством в Сеуле прошла «Акция среды». Она проводится каждую среду с января 1992 года. Эта акция была 1168-й по счету.

Эта демонстрация занесена в Книгу рекордов Гиннеса как самая продолжительная акция по одной и той же проблеме. Причём сама проблема сексуального рабства остаётся неурегулированной в течение длительного времени. Участники этой акции, а это сами бывшие сексуальные рабыни, никогда не пропускают её. Эти старушки уже почтенного возраста зачастую с трудом передвигаются. Но как только демонстрация начинается, в их глазах появляется блеск, а голоса наполняются силой.

В этой песне есть такие слова: «Давайте жить, не предаваясь отчаянию и оставаясь несгибаемыми как скала». Наши героини Ким Бок Тон и Ли Ён Су с твердостью в голосе поют эту песню. Откуда у этих 90-летних женщин столько энергии? Говорит госпожа Ли Ён Су.

Я всё равно доживу до победы над Японией, чего бы мне это не стоило. И мне будет что сказать потом на небесах остальным жертвам. Но если мне не удастся решить эту проблему я не смогу т ответить на их вопрос, чем я занималась все эти годы.

Госпожа Ли Ён Су говорит, что готова прожить хоть 200 лет, чтобы дождаться, когда Япония принесёт официальные извинения. После этого она сможет спокойно умереть, не чувствуя вины за то, что осталась жива и вернулась домой. Многие молодые девушки много лет назад нашли трагическую безвременную смерть на чужбине вдали от родной земли. Режиссер Чо Чжон Нэ надеется, что своим фильмом сможет вернуть дух этих девушек на родину. В картине это делается с помощью шаманского ритуала, съемки которого происходят у 400-летней дзельквы в деревне Янсури провинции Кёнгидо.

Над раскидистым деревом кружат бабочки. Их часто сравнивают с душами умерших. В фильме они символизируют души невинных девушек, не вернувшихся домой. Они же выступают символами мира, символами ныне живущих жертв бесчеловечного преступления, которому нет оправдания.

О прошлом, в котором мы не жили, остаются только записи. Но когда рядом с нами есть люди, которые ещё хранят в своей памяти события ушедшего времени, история оживает и становится реальностью. Такова история живущих среди нас жертв сексуального рабства. В середине 90-х годов японский журналист Тои Тосикуни в течение двух лет снимал на камеру жизнь и смерть шестерых из таких жертв и выпустил фильм. Вот его взгляд на суть проблемы сексуального рабства. Этим женщинам нанесён невосполнимый ущерб. Полностью разрушена их жизнь. Это главное, в чём состоит проблема сексуального рабства. У каждой из них отняли честь, лишив возможности жить достойной жизнью. И все эти годы их терзают мысли о страшном прошлом.

Сексуальное рабство в годы Второй мировой войны, лежащее на совести империалистической Японии, сломало жизни тысяч ни в чем не повинных девочек. Это трагическая страница в истории человечества, наполненная болью и страданиями. И это очевидно всем. Мы же будем молиться за то, чтобы души этих девочек вернулись домой и обрели там вечный покой.