На станции метро «Чунан» в городе Ансане провинции Кёнгидо каждый вечер, начиная с 20 апреля, идут концерты в память о погибших в катастрофе парома «Сэволь».

Вся площадь возле станции метро усеяна надписями со словами скорби по погибшим и пропавшим без вести пассажирам парома. Жёлтые ленточки и записки, прикреплённые к ограде, слегка колышутся на ветру в такт грустным мелодиям, звучащим на концерте.

Утром 16 апреля паром «Сэволь», который следовал из Инчхона на остров Чечжудо, затонул неподалёку от острова Чиндо в провинции Чолла-Намдо. Катастрофа унесла жизни сотен людей. Вся страна находится в глубоком трауре с тех пор, как произошла эта страшная трагедия.

С момента, как судно накренилось, и до того, как оно полностью перевернулось, прошло 2 часа и 20 минут. Большинство тех, кто находился на его борту, составляли учащиеся школы Танвон, направлявшиеся на экскурсию на остров Чечжудо. Все они собирались в поездку полные надежд на увлекательное путешествие и незабываемые впечатления. Впереди их ждала встреча с неповторимыми красотами острова и радостное общение со сверстниками. Узнав новость о происшествии, их встревоженные родители бросились в школу.

Я молила бога чтобы он был жив. Его матери стало плохо, и я пришла вместо нее. Она купила ему для поездки новые ботинки. Он так радовался покупке. Может быть, у него не работает телефон? Возможно, он в каюте вместе с другими школьниками. Он позвонил матери в 9.20 и сказал, что им велели надеть спасательные жилеты и оставаться в каютах. Наверное, он всё ещё на судне.

 Она сообщила, что их паром тонет, что она надела спасательный жилет и легла на бок. Сказала, что обязательно вернется живой. И на этом связь прервалась. 

Родители больше не могли ждать, оставаясь в школе, и, проделав 6-часовой путь, прибыли в порт Пхэнмок на острове Чиндо, неподалеку от места происшествия. Новость о произошедшем потрясла всю страну.

Я не могу передать словами, что я чувствую. Я только молю о чуде. Дай бог, чтобы все остались живы.

 Не приложу ума, как такое могло произойти. Я очень расстроен и весь киплю от негодования. Хочу пожелать их семьям, чтобы они не теряли надежду. Желаю, чтобы уже завтра все были спасены.

Однако вопреки всем мольбам и надеждам, в приходивших сводках говорилось лишь о погибших. Данные об общем числе пассажиров, находившихся на пароме, а также о числе пропавших без вести и спасенных постоянно менялись. Известными становились факты явной некомпетентности властей. Всё это приводило родителей и родственников пассажиров злополучного рейса в еще большее отчаяние. Водолазы всячески старались отыскать остававшихся на судне людей и спасти кого-то из живых. Но сильное течение и плохая погода сводили их усилия к нулю. Вот что сказал руководитель поисково-спасательной операции господин Хван Дэ Сик.

Как ни стараемся, а результатов нет. Тяжело всё это осознавать. Мы бьемся изо всех сил, но что толку? Ведь спасти не удалось ни одного человека. Мне стыдно и обидно. 

Противоречивая информация и новости о новых погибших увеличивают боль и страдания родственников пострадавших. Каждый раз, когда становится известно об очередном найденным мертвым пассажире, члены его семьи собираются во Дворце спорта, где разместились родственники пассажиров, и горько рыдают.

Видя на экранах телевизоров картины безмерного горя и слёзы, люди не могут безучастно оставаться дома. Они отправляются в порт Пхэнмок на острове Чиндо, чтобы помочь согражданам, которых постигло страшное горе. Они готовят еду, берут в стирку белье и создают условия для отдыха этих людей.

Я пришла сюда вчера рано утром. С 6 часов начали готовить завтрак. Сегодня, правда, приступили немного позже. Я также готовлю обед и ужин.

 Я готовлю цукини и картофель. Нарезаю редьку для приготовления супа. Находясь здесь, всё переживаешь гораздо острее, чем когда видишь по телевизору. Даже не знаю, как им помочь.

 Я стираю белье. Делаю то, что могу. 

Добровольцы со всей страны приехали на остров, чтобы готовить пищу, оказывать медицинскую помощь, заниматься уборкой, поддерживать родственников пострадавших добрым словом. Однако вскоре они начинают понимать, что делить горе с теми, кого оно непосредственно коснулось, гораздо сложнее, чем они думали. Своими впечатлениями делится доктор Ким Сок Чу из Сеульского государственного университета, оказывающий психологическую помощь семьям жертв катастрофы.

Эти люди находятся в страхе, депрессии и озлоблены. Для них это страшный удар, причем пережитый неоднократно. Несколько раз поступали неверные сведения о погибших, и каждый раз они начинали надеяться, а потом снова впадали в отчаяние. И так они жили много дней с момента трагедии. И сейчас они пребывают в крайне подавленном состоянии. Из-за чего не могут спать. Я ничего не спрашиваю у них, поскольку они не хотят говорить о случившемся. Я лишь даю им разные успокоительные средства, но некоторые из них отказываются их принимать, объясняя это тем, что им хочется сохранять бодрствующее состояние, чтобы постоянно следить за развитием ситуации. Они не хотят принимать даже лекарства от простуды. 

Нет таких слов, которые бы утешили семьи пострадавших. Тем не менее находятся волонтеры из тех, что пережили нечто подобное и лучше других знают, каково сейчас тем, на кого свалилось такое горе. Они считают своим долгом быть рядом с этими людьми и постараться облегчить их состояние.

Как только я узнала из новостей о школьниках, оказавшихся в холодном море, я тут же подала заявление об уходе с работы и приехала сюда. Пять лет назад я сама потеряла ребенка, утонувшего в реке. И я знаю, как тяжело сейчас родителям этих детей. Знаю, что ничто не может их утешить. Сама прошла через это. Я выбросила всю еду, которую мне принесли люди. А на рассвете следующего дня билась в истерике и рыдала. Потребовалось время, и немалое время, прежде чем я смогла оправиться после случившегося. 

Помимо главного алтаря, устроенного рядом со школой «Танвон» в Ансане, еще в 140 местах по всей стране организованы алтари, к которым люди приходят, чтобы отдать дань памяти жертвам катастрофы. Их уже посетило более 1,5 млн. человек. И каждый день люди продолжают идти.

Посетители застывают в минуте молчания, кладут цветы к фотографиям погибших, произносят слова скорби и дают волю переполняющим их сердца эмоциям.

Все они моложе меня. Но их уже нет с нами. Мое сердце обливается кровью. Пусть они вернутся к своим родным и близким.

 Я рыдала, когда смотрела новости. Но мне не стало легче, и я пришла сюда. Молюсь, чтобы они попали туда, где лучше, и чтобы нам удалось когда-нибудь встретиться. 

Мемориальная стена перед общим алтарем пестрит многочисленными записками со всего мира – от матери из Германии, от китайского студента, из Таиланда. Во всех выражается сочувствие и желание вселить надежду. Желтые ленточки, символизирующие верность любви и возвращение домой, колышутся на ветру на фоне ясного майского неба.

Уже прошло 28 дней с момента трагедии. Большинство развлекательных мероприятий по всей стране были отменены, а многие простые граждане отказались от поездок и даже шопинга. Спасатели продолжают мужественно сражаться с грозным холодным морем, чтобы отыскать тела пропавших. Катастрофа парома стала трагедией такого масштаба, что создается впечатление, что вся страна страдает массовым посттравматическим синдромом. У микрофона главный врач больницы Каннам Ыльчжи господин Чо Сон Нам.

Поскольку корейцы гомогенная нация, в нас сильны чувства коллективизма и сопереживания. Мы входим в группу риска, наиболее уязвимую к массовой травме и депрессии. Спасательная операция не дает желаемых результатов. Лишь растет список жертв. Люди находятся во власти происходящего и морально надломлены. К тому же среди жителей Ансана много родственников и знакомых жертв происшествия. Полученный ими удар можно отнести к разряду глубокой депрессии. 

Даже выжившие в этой катастрофе, которым пришлось видеть заполненное водой судно и товарищей, оказавшихся в ловушке внутри него, до сих пор испытывают страх и чувство вины. Продолжает доктор Чо Сон Нам.

Оставшиеся в живых пассажиры тоже охвачены страхом и взбудоражены вследствие посттравматического стресса. Вместо того, чтобы прийти в себя и успокоиться оттого, что им удалось спастись в смертельно опасной ситуации, они испытывают чувство вины за то, что остались живы. Причем чувство вины тем сильнее, чем выше чувство ответственности у человека. Эти люди не могут простить себе своей беспомощности и неспособности помочь другим. Если такое состояние продолжается в течение месяца и больше, у человека могут наступить расстройства на почве посттравматического стресса. 

Спасатели, которые ежедневно рискуют жизнью, также подвержены стрессам и депрессии. Причем это проявляется не сразу, а некоторое время спустя. Они испытывают чувство вины за то, что не смогли спасти больше людей, чем хотелось, и пеняют на всё, что произошло. И не меньше других нуждаются в психологической помощи.

До сих пор люди, носящие желтые ленточки, зажигают свечи в память о погибших и надеются на чудо. Сейчас нация переживает время всеобщей скорби и страданий. Но после длительного периода ожиданий и печали обязательно наступит время затягивания душевных ран. И тогда накопленная в людях созидательная энергия должна привести общество к тому состоянию, когда подобная трагедия не сможет повториться.